Государственная дума приняла в первом чтении третью версию федерального бюджета на текущий 2025 год. Она существенно отличается, причем не в лучшую сторону, и от первоначального закона о бюджете, принятого в прошлом году, и от варианта, исправленного в июне текущего года.
В среду 15 октября депутаты Государственной думы одобрили в первом чтении правительственные поправки к закону о бюджете на текущий 2025 год. Если считать изначально принятый осенью прошлого года федеральный бюджет, нынешняя версия – третья по счету. Не далее как четыре месяца назад, в июне, депутатам уже приходилось собираться, чтобы принять обновленную версию бюджета. Тогда дефицит был расширен с изначально заложенных 0,5% ВВП до 1,7%, или 3,8 триллиона рублей. Сейчас накинули еще пару триллионов и проголосовали за дефицит в 5,7 триллиона. Это 2,6% ВВП, то есть "дыра" в бюджете разрослась в пять раз по сравнению с первоначальной версией.
Дальше еще интереснее. В июне основных поводов для пересмотра доходной части в сторону уменьшения было два. Во-первых, падение цен на нефть после того, как Дональд Трамп провозгласил свой "День освобождения", резко взвинтив таможенные тарифы для большинства стран мира. А во-вторых, слишком крепкий рубль, лишивший части рублевых доходов российских экспортеров, а заодно и бюджет. Заложенный на этот год прогноз роста экономики на 2,5% тогда решили не трогать.
Нефтегазовые доходы по результатам года ожидаются выше – на 300 миллиардов. А вот остальные доходы будут на 2,3 триллиона ниже
Сейчас все не так. По сравнению с июньской версией нефтегазовые доходы по результатам года ожидаются даже выше – на 300 миллиардов. А вот остальные доходы будут на 2,3 триллиона ниже. Вот, собственно и те самые два триллиона, на которые увеличится дефицит. Объясняется это драматическое падение поборов со всей российской экономики, напрямую не связанной с экспортом углеводородов, состоянием этой самой экономики. Вместо запланированного роста на 2,5% правительство теперь заложило скромный 1%. Именно эти, дескать, недополученные полтора процентных пункта роста и снизят доходы на два триллиона 300 миллиардов.
Если не присматриваться к цифрам, никакой драмы. Российская экономика, как нам рассказывают высшие должностные лица государства, планово охлаждается и совершает "мягкую посадку" в соответствии с предварительно подготовленными прогнозами. Просто посадка чуть менее мягкая, чем думали. Однако если вспомнить, что российский бюджет – это примерно пятая часть ВВП, то снижение экономики на 1,5 процентных пункта должно бы обходиться бюджету в сумму, равную 0,3% ВВП. А в реальности бюджетные доходы упадут на 2 с лишним процента ВВП по сравнению с первоначальным вариантом и почти на 1% ВВП по сравнению с июньской версией.
Это говорит о том, что та часть экономики, которая наполняет бюджет, а не расходует его, "охлаждается" гораздо быстрее, чем падает "средняя температура по больнице". Во-первых, эта "донорская" часть практически лишилась прибыли, что привело к драматическому падению налога на прибыль, который, напомню, с этого года вырос с 20 до 25%. А во-вторых, доля наполняющего бюджет сектора сократилась по сравнению с прошлым годом, причем весьма существенно.
Процесс этого сокращения активно развивается. О чем, среди прочего, говорит и сама необходимость так часто пересматривать основные параметры федерального бюджета. Все это мало похоже на заранее спланированную и полностью контролируемую "мягкую посадку". Возникает вопрос, насколько те, кто планировали это охлаждение, поставили в известность о своих планах тех, кто планировал государственные доходы.
Кроме того, это не очень согласуется с некоторыми оценками, содержащимися в опубликованном недавно докладе Сергея Алексашенко, Владислава Иноземцева и Дмитрия Некрасова "Наследие диктатора: застой". Авторы пишут: "Экономика России в целом адаптировалась к войне и сохраняет равновесие. Несмотря на то, что ресурсы для дальнейшего экономического роста исчерпаны, некоторые экономические параметры сегодня выглядят даже более устойчивыми и управляемыми, нежели год назад".
Единственное, с чем тут можно согласиться, – тезис о том, что экономика исчерпала ресурсы для дальнейшего экономического роста. К таковым можно отнести беспрецедентную накачку платежеспособного спроса за счет беспрецедентного же – по 20 с лишним процентов в год – роста военных расходов, санкционные ограничения, очистившие российский рынок от иностранных конкурентов, а также девальвацию рубля 2023 года, которая повысила конкурентоспособность российских товаров по сравнению с китайскими.
Перелом наступил осенью 2023 года, когда Банк России ускорил начатую летом серию повышений ключевой ставки, а правительство увеличило поборы с экспортеров. Уже тогда было очевидно, что дорогие кредиты сильнее бьют по наполняющему бюджет гражданскому сектору экономики. Военно-промышленный комплекс, живущий за счет государства, получил серьезное преимущество в борьбе за дефицитные ресурсы, в том числе, трудовые. Структурная деформация ускорилась, и связанная с войной часть экономики, генерирующая спрос, но никак не участвующая в его удовлетворении, стала расти еще быстрее, обеспечивая хорошую макроэкономическую статистику.
В этом году, несмотря на все тот же впечатляющий рост военных расходов, военная экономика уже не в состоянии компенсировать спада в гражданских отраслях. Но и сокращение военных расходов только усугубит кризис. Расходы на войну и производство оружия являются для гражданского сектора не только бременем, но и источником все более редких (и все менее щедрых) заказов. И если сокращение военных расходов не будет сопровождаться адекватным снижением налоговой нагрузки, "нормализация" бюджета просто добьет целые отрасли, которые и без того пребывают не в лучшей кондиции.
В реальности ситуация не является ни стабильной (или сохраняющей равновесие), ни управляемой. Российский экономический блок, если пользоваться шахматной терминологией, находится в состоянии цугцванга, то есть в позиции, когда любой следующий ход ведет к ухудшению положения. Запланированное на 2026 год повышение налогового бремени станет новым (а для многих последним) ударом по гражданскому сектору. Обещанное снижение ключевой ставки, если и произойдет, радикально ситуацию не изменит. Перегруженные долгами предприятия в лучшем случае смогут рефинансировать задолженность под более щадящие проценты. Если же со смягчением денежно-кредитной политики переусердствовать, можно спровоцировать бегство с российского рынка "горячих" денег, обвальную девальвацию и галопирующую инфляцию, которые похоронят надежды на то, что со снижением ставки на рынок вернется отложенный спрос. Скопившиеся на депозитах триллионы попросту обесценятся.
Впрочем, и без грядущего повышения налогов кризисные явления в российской экономике нарастают, причем стремительно. На грани оказались целые отрасли – угольная, строительная, металлургическая, автомобильная. В правительстве обсуждают планы спасения крупных предприятий. И если их спасать за счет бюджета, наплевав на рост расходов и дефицита, с надеждами на снижение ставки (по крайней мере, при нынешнем руководстве ЦБ) можно попрощаться. А если не спасать, может начаться цепная реакция банкротств кредиторов и "смежников". Так что нынешняя, третья по счету версия бюджета может оказаться совсем не последней.
